ПРЕСТУПЛЕНИЕ КЛАВДИЯ ПТОЛЕМЕЯ
Глава I. Объяснение явлений в астрономии
Глава II. Греческая математика
Глава III. Земля
Глава IV. Строение мира
Глава V. Солнце и связанные с ним вопросы
Глава VI. Долгота полной Луны
Глава VII. Долгота Луны в любой фазе
Глава VIII. Размеры Солнца и Луны. Расстояния до них
Глава IX. Звезды
Глава X. Движение Меркурия
Глава XI. Венера и внешние планеты
Глава XII. Некоторые второстепенные вопросы
Глава XIII. Оценка деятельности Птолемея
Приложение А. Специальные термины и обозначения
Приложение Б. Метод Аристарха для нахождения размеров Солнца
Приложение В. Как Птолемей пользовался вавилонским календарем
О. Нейгебауер ТОЧНЫЕ НАУКИ В ДРЕВНОСТИ часть 4/p>
Наряду с этим, как упоминалось, Нейгебауер считает невозможным объяснить самый факт возникновения в тогдашней Греции «высшей математики». Он лишь отмечает в этой связи, что роль Платона в развитии математики в Греции сильно преувеличивалась, что нет оснований полагать, будто Теетет или Евдокс чему-либо могли научиться у Платона, и что воздействие последнего на астрономию могло быть лишь отрицательным. Доктрины Платона, иронически замечает автор, оказали зато большое влияние на современное истолкование греческой науки. «Но если бы ученые нашего времени уделили столько же внимания Галену или Птолемею, сколько Платону и его последователям, то они пришли бы к совершенно другим выводам и не изобрели бы мифа о замечательном свойстве так называемого греческого духа развивать научные теории, не прибегая к эксперименту или опытной проверке» (стр. 153). Именно обращение к Птолемею, вообще к астрономии и применявшимся в ней расчетным методам, с одной стороны, и к связям с Древним Вавилоном,—с другой, позволило О. Нейгебауеру раскрыть особенности развития математики в Греции и эллинистических странах, которые ранее проходили мимо многих исследователей, а также по-новому осветить эпоху, обычно характеризуемую как время упадка античной науки. Подъему математики в трудах Евклида, Архимеда, Аполлония обычно противопоставляли ее спад в сочинениях Герона Александрийского и позднейших «эпигонов». Это было бы верно, —указывает Нейгебауер, — если бы геометрические сочинения Герона являлись продолжением именно классических трудов III в. до н. э. Это, однако, не так: на самом деле руководства Герона выражали собой «эллинистическую форму общей восточной традиции» (стр. 148). Вообще, распространенное мнение, согласно которому богатая и развитая греческая геометрия эпохи расцвета сменилась в столетия упадка отдельными экскурсами в область алгебры и теории чисел, является глубоко ошибочным. Убедительная критика этого мнения дана в VI главе и II приложении, в начале которого коротко и отчетливо сформулирована собственная концепция автора